Новый праздник – День национального единства – в России и ближайших ее окрестностях, люди ждали с особым чувством. Не потому, что он новый, а потому, что на этот же день, субботу, 4 ноября, патриоты запланировали Русский марш. И много об этом говорили. Очистить Россию от приезжих, дать дорогу русской крови в политике, быть хозяевами на своей земле – вот основные тезисы сторонников марша.
«Нет» фашистским шествиям на наших улицах – вот мнение властей. Большинство россиян и к тому, и к другому, да и к официальному празднику отнеслись прохладно. Но главное – процесс пошел…
Нагнетая волну вокруг своего мнения, русские патриоты, сами того не замечая, начали движение по тому пути, который всегда отрицался ими у соседей. Прежде всего, в Украине, с ее забавной тягой к «самостийности», всякими там национализмами и «оранжевыми» революциями. Но при детальном рассмотрении сходство оказывается поразительным, по крайней мере, на уровне эмоций и способов их выражения. Поэтому давайте рассмотрим.
«Я знаю, у всех противоречивые чувства, но хотя бы в этот день нам нужно быть вместе, чувствовать защиту друг в друге и понимание, показать, что есть еще хозяева земли Русской, чтобы быть уверенными в завтрашнем дне. Может, это будет толчок в будущем – научиться быть самой сплоченной нацией, показать нашей «власти», что не стоит обращаться со своим народом как с марионеткам, ущемлять в правах, предавать», – говорил «Версиям» накануне мероприятия один из московских активистов Марша.
Это спокойное мнение. Более нервные ребята говорили о китайцах, чеченцах, азербайджанцах и таджиках, которым нужно ехать домой, об олигархах и «жидах во власти» и о том, что в Российской федерации (объединяющей людей 160 национальностей) 80% – русские. Русские на русской земле, которые устали быть ущемленными в правах, которые сами разберутся, что им надо. В том числе, добудут газ и продадут его так, как им хочется.
Таким образом, в сознании изрядной количества «россиян» произошла трансформация в сторону «русских». Именно это беспокоит власть. Потому что такой подход разрушает понятие Федерации. Но происходит он из отсутствия национальной идеологии, которой в Украине тоже нет. У нас ее отчасти заменяет украинский национализм в трактовках XIX века. И, с другой стороны, противление ему, например, в форме левых движений.
Российская власть в лице Ельцина «покончила с коммунистической эпохой», а власть в лице Путина не сочла нужным заниматься этой темой вообще. Русские заставили всех говорить по-русски, и языковой вопрос их не волнует. Демократия западного типа вызывает в них тошноту и отвращение, а в обществе долгое время жила уверенность, что навести порядок на просторах от моря Балтийского до моря Охотского может только сильная рука.
Под таковой видели Путина. Но, видимо, не слишком уж сильной она оказалась, не слишком уж много больших дел было сделано для того, чтобы не думать над вопросом «кто мы и куда идем?». Понятно, что Россия – великая страна, имеющая вес в мире, что она вернет первенство в космосе и тому подобное, но непонятно, чьими руками это будет сделано. Кто в стране главный? Пока видят только олигархов и прочих.
Русские пытались найти ответы в хаосе телодвижений в Кремле, пытались перенести свое главенство на глупых братьев-славян, не понимающих собственного счастья, думали о Крыме (впрочем, и продолжают думать), о поставках газа и ядерных ракетах. Кстати, президент Путин остался доволен «деловым настроем» соотечественников, давая многочасовую пресс-конференцию в открытом режиме. Вопросы не заумные, о судьбах родины, без острых углов. Все в нужном ключе, все хорошо.
Только бесконечно находиться в процессе поиска ответов невозможно. Особенно когда плотно встал вопрос о том, какой преемник лучшего в мире президента лучше – высокий и худой или маленький крепыш (альтернатива ограничена). И тем соотечественникам Путина, которые не участвуют в пресс-конференциях, надоело ждать. Им надоело, что ими командуют кавказцы, они вышли и проломили им головы в отдельно взятом городе. И это настроение пронеслось по стране как электрический заряд. Почва для него уже созрела давно, и именно на этой ниве действуют различные патриотические организации. Одним из самых модных среди них является Движение против нелегальной миграции.
Но это пока не идеология, это эмоции. И у тех, кто называет себя оппозицией, тоже нет идеологии. Типично украинский вариант эпохи Кучмы: оппозиция – это тот, кто против власти. Где бы ни стояли на политологической шкале российские оппозиционеры, левые они или правые, их объединяет только тезис о том, что власть плохая. И у нас до «оранжевой» революции была длинная цепь всеукраинских протестных акций и «народных судов».
Логично, что праздник Дня национального единства, который должен нести в себе именно идеологическую нагрузку, тоже вышел на эмоциях. Тут важно даже не отношение граждан РФ к празднику (а большинство его, по результатам социологического опроса ВЦИОМ, таковым не сочло). Важно то, что вместо мыслей о том, как когда-то русское общество спасло русское государства (не без помощи Минина и Пожарского), все думали о том, разрешат или нет шествие в крупных городах, выйдут на улицу неофашисты или нет, станет ли милиция их разгонять и сколько человек погибнет в уличных потасовках. Погибло совсем немного. Например, иностранный студент в Питере, где участникам марша удалось пройти почти весь Невский проспект.
Где-то среди этих мыслей, среди новостей и комментариев потерялись призывы быть русскими и прочие пламенные моменты. Российское общество не в состоянии отличить патриотов от фашистов. Тем более, когда есть движение антифашистов. Примазаться к многогранному понятию «быть русским» очень просто. Только можно писать статьи в Интернете, а можно взять биту и пойти погонять «черномазых». И власть тут не в состоянии ничего сделать.
Власть вообще потерялась, ее оказалось легко элементарно переиграть на этом поле. Путин возложил цветы к памятнику Минину и Пожарскому, пообщался с курсантами-нахимовцами и прочей умной молодежью. Телеканалы это старательно показали. Политики-патриоты устроили митинги в разных местах. Но задуманный как праздник, консолидирующий многонациональное российское общество, День национального единства, по меткому замечанию московских журналистов, вдруг стал скорее похож на день национальной вражды.
Первым «маршировать» начал Владивосток, где обошлось без происшествий. В Благовещенске, Новосибирске, Красноярске и Нижнем Новгороде некоторые были задержаны. «Марши» прошли в Кишиневе, где с участниками быстро разобралась милиция, в Приднестровье и Украине, где участники марша усиленно пытались изобразить нечто значительное при отсутствии такового. Даже витренковцы в День УПА были многочисленнее и активнее. Кстати, мотивы тех, кто вышел на марш в Украине или Молдове, совершенно непонятны. Люди явно продолжают путать Россию и Советский Союз.
Но самое интересное заключается в том, что, попробовав проявить свою русскость, патриоты (и все прочие) увидели, что это сделать можно. И, упав на благодатную почву, семена Русского патриотизма в самых неожиданных его формах, дадут благодатные всходы. В Украине «оранжевая» революция и все, что ей предшествовало, проходила под лозунгом борьбы с внутренним злом, и лишь потом риторика стала антироссийской.
Русские, по крайней мере, самая активная их часть, строят свои действия точно так же, только центром их мироощущения являются национальные идеи. У них нет украинского разделения на «бандеровцев» и «бандитов» с «москалями». Но вполне может быть то, что мы уже пережили, только в квадрате и даже в кубе: от «народа», вышедшего на улицу, вряд ли можно ждать взвешенных решений. Вполне может случиться так, что «оранжевая» революция покажется жителям РФ детским лепетом. И когда власть будет разгонять патриотов водометами, они до конца поймут природу мышления забавного хохла, и в этом будет больше «славянского братства», чем было доселе. Половину пути к такому пониманию русские уже прошли.