Может быть, жителям Женевы это и будет приятно, но не следует всегда принимать мнение юристов всерьез. ООН страдает не от чрезмерного американского присутствия, но, наоборот, от почти полного «отсутствия» США. Не случайно некоторые консерваторы, которые в 90-е годы уже перекрывали кислород ООН, недавно заявили, что США должны выйти из этой организации, чтобы создать на ее месте клуб демократических государств.
Кофи Аннан понимает это, и он сознает, что располагает очень узким полем для маневра. Именно поэтому он, безоговорочно осудив во вторник новую американскую доктрину «превентивной» войны, в том же выступлении протянул руку США. Если великая держава отреагировала на теракты 11 сентября 2001 года так, как она это сделала, то это означает, что у нее есть свое видение угроз, которым она подвергается. Неконвенционное оружие распространяется без всякого реального контроля, без действенных механизмов, позволяющих избежать этой угрозы. К этой проблеме нужно отнестись серьезно, сказал Генеральный секретарь. Он обещал поручить лучшим экспертам подумать о новом «инструментарии», которым могла бы обзавестись ООН, и о путях реформирования этой организации.
ООН привыкла к таким «мозговым атакам». Из ее недр выходят толстые доклады, но чаще всего это не влечет за собой никаких конкретных последствий. Недавно сам Кофи Аннан привел самые свежие примеры. После страшных событий в Руанде и трагедии Сребреницы (Босния) он поручил алжирцу Лахдару Брахими и швейцарцу Корнелио Соммаруге продумать способы повышения эффективности миротворческих операций. В итоге появился текст, который одобрили все. Но ООН так и не располагает обещанными новыми механизмами, и во время недавних конфликтов, граничивших с геноцидом (Конго, Либерия), действия ООН были, как сказал Аннан, «нерешительными и запоздалыми».
Подлинная проблема ООН заключается в том, что ответы на вопросы, поставленные американской «превентивной» кампанией, зависят от Вашингтона в большей степени, чем от Манхэттена. Американский политический класс обсуждает сейчас новую доктрину. Такие разные фигуры, как Мадлен Олбрайт (госсекретарь США во времена Билла Клинтона) или Клайд Престовиц (консервативный дипломат времен Рональда Рейгана), считают, что эта новая концепция самообороны (в принципе признанная в статье 51 Устава ООН), которая состоит в нанесении удара еще до возникновения реальной угрозы, принесет больше бед – примером тому Ирак, – чем пользы. В конечном счете, будущая позиция США зависит от американцев и от американских избирателей.
Однако ООН приходится иметь дело с действующей администрацией в Вашингтоне. После теракта, нанесшего удар по этой организации в Багдаде в августе, она вынужденно приспосабливается к этой неудобной для себя ситуации. ООН не может не проявлять интереса к Ираку, но в то же время она не должна позволить себе выглядеть как «ассистентка» Соединенных Штатов, зная, что большинство арабов воспринимает ее именно так. Как говорит заместитель генсека генерал Шаши Тарур на страницах «The New York Times», ООН проплывает между Сциллой и Харибдой: она не может быть игрушкой в руках американцев, но она также не может допустить, чтобы Вашингтон счел ее совершенно бесполезной для великой державы организацией и отказался от нее.
Кофи Аннан хотел бы провести целый ряд «радикальных реформ». Изменить деятельность Генеральной Ассамблеи с тем, чтобы сделать ее чем-то другим, нежели трибуной для произнесения речей. Трансформировать Совет Безопасности, чтобы этот главный орган, состав которого оставался неизменным со времени Второй мировой войны, более адекватно представлял мир таковым, каковым он сегодня является. Генеральный секретарь предлагает расширить Совет Безопасности и увеличить количество его постоянных членов, обладающих правом вето. Все или почти все согласны с необходимостью этой реформы, но вот уже несколько лет как Совет Безопасности не может принять по этому поводу решения. Какие страны станут новыми «тяжеловесами»? Южная Африка? Нигерия не согласна. Бразилия? Аргентина и Мексика против. Индия? Пакистан в ярости. Германия и Япония, как читает Жак Ширак? Это представляется очевидным, но, когда несколько лет назад это предложение было выдвинуто, обиделись итальянцы. «Мы тоже проиграли войну!» – сказали они.