Пленка Марчука

Недавно в распоряжение телерадиокомпании «Эра» попали доказательства причастности председателя СНБО Евгения Марчука к незаконной торговле оружием. Вскоре все, кого заинтересовали подробности данного скандала, смогут увидеть «пленку Марчука» – видеодоказательства вины Евгения Кирилловича. А пока «Киевский телеграф» комментирует сюжет, вышедший в программе «Досье» в минувший четверг. Кстати, скоро придется комментировать еще один сюжет – завтра в итальянском городе Турине начинается судебный процесс по делу торговцев оружием, где фигурирует имя Марчука.

Предлагая вниманию читателей фрагменты сюжета программы «Досье», мы завершаем первую серию публикаций на тему нелегальной торговли оружием и причастности к этой торговле украинских должностных лиц. Мы благодарим нашего коллегу Юрия Нестеренко, предоставившего нам результаты своей работы. Несмотря на то, что этот сюжет не вышел в свое время в эфир, информация, почерпнутая из него, позволила нам провести собственное расследование, с материалами которого мы знакомили читателей в предыдущих публикациях «Телеграфа».

“Корреспондент: Год 1992. В январе в Киев прилетел бывший гражданин Советского Союза Дмитрий Стрешинский, известный бизнесмен, который занимался покупкой и продажей оружия и боеприпасов. В наследство от Союза Украина получила оружие на миллиарды долларов, не считая арсеналов, вывезенных из стран соцлагеря. Именно это современное оружие и интересовало Стрешинского.

Сразу после приезда в Киев Стрешинский беседовал с первым президентом Кравчуком по поводу военно-технического сотрудничества Украины с другими странами.

Кравчук: И Морозов, и Марчук сказали, что необходимо продавать оружие.
Кор.: После обработки президента торговля оружием у Стрешинского наладилась. По свидетельству Антонова, в то время министра ВПК и конверсии, до сентября 1992 г. бизнесмен получил несколько лицензий на вывоз боеприпасов. В сентябре 1992 г. Антонов должен был выдать Стрешинскому последнюю лицензию на вывоз оружия, но не сделал этого. В это время в Николаеве в акватории порта «Октябрьский» уже ожидал погрузки караван судов. Четыре месяца находясь под давлением всех уровней власти, Антонов оказывал сопротивление.

Кравчук: Вы знаете, я уже деталей не помню. Там были проблемы, связанные с рынком. Просто продавать – это не очень просто. И были определенные предостережения по отношению к Стрешинскому.

– Ну, это было для меня не такое важное дело – Стрешинский и этот документ, чтобы я так мог запомнить.

Кор.: Пока проблем с лицензиями не было, заинтересованные чиновники Минобороны и администрации Президента старались не беспокоить лишний раз Кравчука. Но когда махинации с оружием оказались под угрозой срыва, президента использовали снова. 19 января 1993 года, после четырех месяцев ожидания, Стрешинский подписывает конфиденциальное письмо на имя президента, в котором, ссылаясь на встречу зимой 1992 года и соответствующие договоренности, пожаловался на министра Антонова.

Неизвестными путями, минуя секретариат президента, письмо попадает к Леониду Кравчуку. В этот же день после соответственной обработки и консультаций с главой СБУ и министром обороны президент поставил на письме резолюцию: «Срочно. Антонову. Прошу решить без волокиты. Мне доложить. Морозов и Марчук поддерживают. В чем дело?»

Кравчук: Да, резолюция такая была. Это моя резолюция. А почему это вас так интересует?

Кор.: Получив письмо с резолюцией президента Украины, Антонов сделал с него копию и выдал лицензию на вывоз оружия. По мнению специалистов, именно благодаря этой копии непослушный министр избежал впоследствии неприятностей, поскольку оригинал письма не смогла найти даже СБУ. К слову, эпизод с продажей оружия так и остался бы неизвестным, если бы не уголовное дело, возбужденное против руководителя президентской охраны господина Паливоды.

Кравчук: Часто от руководителя требуют резолюции, требуют позиции, требуют подписать указ или распоряжение. А потом работают разные силы, разные интересы и ставят перед собой разные цели, в том числе и меркантильные.

– Служба безопасности установила тщательный контроль за Стрешинским. Лично Евгений Кириллович Марчук контролировал эту проблему. И его работники отслеживали каждый шаг Стрешинского здесь, в Украине.

– В более узком кругу я сказал, что даже сам себе не всегда доверяю.”

P.S. В связи с тем, что наши публикации и письма в СБУ и Генпрокуратуру были истолкованы рядом СМИ как информационная кампания с целью дискредитации секретаря СНБОУ Евгения Марчука, считаем себя обязанными еще раз, не опровергая написанного ранее, уточнить мотивы и цели наших действий.

В первой публикации («Рванет – так рванет») мы сообщили читателям газеты о том, что в связи с завершением следствия и передачей в суд одного уголовного дела, возбужденного итальянской прокуратурой, в ближайшее время в Украине возможен громкий политический скандал, способный нанести серьезный ущерб интересам государства. Публично предупреждать об опасностях такого рода – не только право, но даже обязанность журналиста.

Во второй статье («Клевета?») нами излагались дополнительные сведения об обстоятельствах этого дела, имеющие непосредственное отношение к событиям, произошедшим в нашей стране при непосредственном участии ряда должностных лиц. Содержание статьи, в основном, совпадает с содержанием писем, направленных нами главе СБУ и Генеральному прокурору. Иного способа официально обратиться к властям с просьбой о помощи в установлении истины, по нашему мнению, не существует. Кроме того, соответствующий прецедент был создан в свое время обращениями по тем же адресам народного депутата Омельченко.

В качестве аргументов нами использовалась информация открытых источников и публичные заявления, авторство которых однозначно установлено. Документальное подтверждение нескольких фактов, изложенных во второй публикации, содержится в материалах уголовного дела, реквизиты которого нами указаны достаточно точно, и мы полагаем его доступным для любого мотивированного судебного запроса.

Текст обвинительного заключения туринской прокуратуры, опубликованный нами, заверен консульским отделом посольства Украины в Швейцарии.

По материалам трех (включая нынешнюю) публикаций, а также заявлений и комментариев, вызванных ими, мы можем констатировать следующее.

1. В 1993 г. министр обороны Константин Морозов и председатель Службы безопасности Евгений Марчук однозначно поддержали заключение Стрешинским контрактов на покупку оружия, продемонстрировав, таким образом, недостаточную компетентность в вопросах, решение которых входило в их служебные обязанности. Никакого взыскания за проявленную халатность на них наложено не было.

2. Возможность воспрепятствовать заключению этих контрактов, безусловно, существовала. Необходимость подачи письма Стрешинским, приведшая, в конце концов, к тому, что вся история стала достоянием гласности (само ее существование Марчук не отрицает, а Кравчук признает) возникла из-за действий Виктора Антонова – министра ВПК и конверсии, то есть чиновника более низкого ранга.

Мотивы (даже внутрислужебного свойства), которыми руководствовались в своем бездействии министр обороны и глава Службы безопасности, до сих пор не заявлены и не могут считаться уважительными.

3. Уголовное дело против Стрешинского было возбуждено отделом контрразведки СБУ 16 мая 1994 года – двумя месяцами позже задержания судна с контрабандой, то есть события, послужившего причиной для возбуждения уголовного дела туринской прокуратурой. Это случилось 11 марта 1994 года. Стрешинского в Украине к тому времени не было уже год. Если у главы СБУ «были предостережения по отношению к Стрешинскому» (по словам Кравчука), то как минимум – с 19 января 1993 года (именно эта дата указана на письме Стрешинского). То есть на проверку сертификатов, предъявленных Стрешинским, понадобилось более года, притом, что Марчук «лично контролировал этот вопрос». Это выглядит малоправдоподобным и позволяет подозревать, что подлинной целью возбуждения уголовного дела против Стрешинского в Украине была симуляция участия в международном розыске.

4. Обвинения, предъявляемые г-ну Марчуку итальянским следствием, достаточно тяжелы: в тексте обвинительного заключения он назван «организатором преступного сговора», причем небескорыстным. Это не приговор. Это обвинение, которое уже сейчас вредит имиджу Украины.

В связи с этим замечание. Возможно, заочный оправдательный приговор по вынесенному в отдельное производство делу Марчука был бы самым полезным для имиджа Украины результатом процесса, однако он менее вероятен, чем очная победа секретаря Совбеза над голословным обвинением в итальянском суде.

Желание г-на Стрешинского свалить как можно больше вины на наименее досягаемого знакомого вполне объяснимо. Однако удивительно, что из всех государственных людей, встреченных им в Украине, этот мошенник решился оклеветать именно Евгения Кирилловича.

5. Комментарии по существу дает только первый президент. Евгений Марчук уверяет, что его дискредитируют накануне партийного съезда, мстя за рвение, проявленное на государственной службе. Поступать так в отношении своего бывшего начальника несколько некрасиво. Даже Иван Плющ, сославшись на презумпцию невиновности, напомнил о единственном кресле, в котором Евгений Кириллович не успел проявить свои способности в выведении всех на чистую воду, и заметил что до президентской кампании еще далековато… Спасибо, Иван Степанович!

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам