КРИЗИС ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ
У нас де-факто проведен уникальный эксперимент, когда с помощью косвенного компромата пытались осуществить государственный переворот. Показательно, что интерес к скандалу угас сразу же по установлении относительной стабильности. Сегодня «кассетные» аргументы в политическом противостоянии не используют даже сами оппозиционеры. Мне очевидно, что в ходе скандала журналистами просто манипулировали. И я не считаю, что эти манипуляции способствовали росту свободы СМИ, скорее наоборот.
Конечно, было бы наивным утверждать, что свобода слова у нас полностью обеспечена. Хотя далеко не все в этом вопросе зависит от позиции власти: уровень свободы СМИ не может быть более высоким, чем степень общей свободы общества, в котором они функционируют. Сегодня у нас нет достаточного опыта демократического сосуществования прессы и власти. Однако этот опыт приобретается, функционирование властных институтов становится все более и более открытым. Так, например, распространенный термин «кулуарная политика» в Украине уже лет пять не означает «закрытая»: информации о ходе политических торгов отечественные СМИ предоставляют более чем достаточно. Безусловно, пропаганда присутствует: комментарии далеко не беспристрастны, но «передергивание» фактов уже легко уличимо оппонентами и потому не применяется. Таким образом, обязательные правила все-таки формируются, отношения прессы и власти становятся цивилизованными.
В ходе же «кассетного скандала» произошла какая-то смена понятий, и грань между журналистикой и пропагандой оказалась размытой. Бескомпромиссность противостояния уничтожила только-только установившиеся правила. Кто не с нами, тот против нас; можно написать матом о Президенте и его окружении, можно «наехать» на семью премьера, обсудить подробности его личной жизни. Это качественно расширило свободу слова? Никак, потому что идея такой свободы осуществлялась еще при Сталине — на стенках общественных туалетов. Ничего нового к ней сегодняшние достижения не прибавили.
Какие качественные изменения должны произойти, чтобы открытость власти для СМИ не имела характера принудительного медосмотра? Рискну предположить существование трех степеней такой открытости.
Первая степень, как правило, проявляется в достаточно дикой форме: «газетное (электронное) киллерство». Весьма распространенный феномен, когда в сюжетах или статьях конкретного человека (структуру) буквально уничтожают с помощью налаженных технологических приемов. Это начальный этап, дикое информационное поле. Наша страна почти преодолела его к концу 90-х, а последний скандал отбросил нас назад и, видимо, заставит пройти часть пути заново.
Вторая: создание с помощью СМИ «критической среды», в которой вынуждены действовать органы государственной власти. Тут уже необходимы профессионалы, способные не просто «наезжать» на те или иные персоны (структуры) на основе предоставленной им эксклюзивной информации. Квалификация специалистов, необходимых на этом этапе, должна позволять им предугадывать реакцию независимых (по меньшей мере, от заказчика) СМИ на те или иные политические инициативы и действовать в рамках твердо установленных правил. Это то, что должно было утвердиться в нашем медиа-пространстве именно сейчас, но по ряду причин не утвердилось.
Третья: влияние СМИ (не сил, которые за ними стоят, а именно авторитета конкретных телеканалов, печатных изданий, авторов) на властные процессы. То есть правила становятся не обычаем, объяснимым и оправдываемым исключительно традицией, а непреложным законом. (В политике, например, это должно означать, что партия не вправе отступать от своей предвыборной программы.) Это, по моему мнению, и есть реализация концепции «четвертой власти» — полномочной и ответственной.
ВЗНУЗДАТЬ ДРАКОНА!
Уровень свободы СМИ не может превышать уровень экономической свободы, существующей в обществе (имеются в виду отношения между издателем, редакционным коллективом и властью).
Степень свободы в рамках «владелец—редакция» постепенно отходит от стереотипа «кто платит, тот заказывает». Определенные параметры, конечно, задаются, но это продиктовано особенностями отношений бизнеса и власти. Появляются различные финансово-промышленные группы, заинтересованные не только в издании неких «боевых листков» или «верноподданнических изданий», а стремящиеся производить информационный продукт европейского класса. До цивилизованных рыночных отношений еще далеко. Многие СМИ просто не могут выйти на уровень самоокупаемости: нормальный бизнес предполагает прибыль, а это у нас случается довольно редко; однако практически все серьезные группы понимают, что им необходимо вкладывать деньги в информационную сферу, которая когда-нибудь станет прибыльной.
В этой связи возникает еще одна проблема: участие иностранного капитала в украинских СМИ. Есть у нас такая национальная особенность: если деньги западного происхождения, то это способствует развитию свободы слова, ну а если издатель связан с Россией, то речь идет об «экспансии российского капитала». Это очевидная глупость, проистекающая из идеологической зашоренности нескольких ветеранов холодной войны, чувствующих себя в новом мире неуютно и неуверенно.
Уровень свободы национальных СМИ уже не может быть существенно ниже международных стандартов. Эпоха национального изоляционизма давно прошла, и теперь любое государство не может «вариться» в собственном информационном, экономическом и политическом «соку». Международные организации ввели свой критерий: «А как у вас, ребята, со свободой слова? Ах, нельзя писать, что глава государства — редкая сволочь? Ну тогда до свидания». Я специально заостряю постановку данного вопроса, поскольку после «кассетного скандала» Украина выступила в роли подопытного кролика. На ней испытывается технология «свобода слова для реализации политического сценария».
На мой взгляд, это не совсем, мягко говоря, нормальный путь достижения международных стандартов в сфере функционирования СМИ. Просто нужно понимать, что мы обречены на свободу информации. Только путь у каждого государства к такой свободе свой.
С развитием «всемирной паутины» становятся просто бессмысленными разговоры об ограничении информационных потоков, введении цензуры, запретов. Как только государство выходит на определенный уровень компьютеризации, происходит качественный скачок в сфере доступности любых информационных ресурсов. Да, сегодня украинские интернет-издания очень агрессивны. Но уже появляются нормальные коммерческие проекты, главная цель которых — обеспечение полного информационного он-лайна. Будущее — за ними, потому что читатели всегда побеждают издателей. Свобода — дама с пониманием, ей можно лишь подавать руку, но упаси Бог ее подталкивать…