Импорт технологий – честная модернизационная мера. Только тем же самым занимался Советский Союз, и передовые станки, купленные за валюту, мокли годами под снегом и дождем на хоздворах. Потому что некому было осваивать эти технологии и пользоваться ими.
Важнейшие послепраздничные новости свидетельствуют о начале модернизации правовой системы.
Во-первых, вводится такая мера наказания, как ограничение свободы, применяющаяся в ряде случаев вместо лишения свободы. По сути дела, это то, что называлось административным надзором: проблемы возникают только у проштрафившихся. Но вопрос – кто осуществляет этот надзор? Если это люди, обладающие нравственностью среднестатистического гаишника – горе надзираемым.
Во-вторых, на месте прежней советской кассационной инстанции в судах общей юрисдикции вводится инстанция апелляционная, которая должна не штамповать решения судов первой инстанции, а рассматривать дело по существу. Важнейшая модернизационная мера, которая теоретически может поменять ситуацию с судебными решениями и их качеством самым кардинальным образом.
Но где взять столько судей, которые соответствовали бы по своим профессиональным качествам требованиям апелляционных судов?
От того, что здания отечественных судов теперь выглядят прилично, а в их те самые сортиры можно войти, избежав спазма отвращения, судьи не перестали быть в массе своей тетками за 50 с неувядающей «халой» на голове, пишущими тексты решений и приговоров с ошибками и странной логикой в мотивировочной части. На выходе мы получаем обвинительный уклон, жалобы в Страсбургский суд и эпитет, больше похожий на приговор – «басманное» правосудие.
Можно построить замечательные институты рынка, политической демократии и права. Но это автоматически не создаст институциональной системы, если люди, двигающие рычагами институтов, остаются прежними. Подлинно демократическим избирательным законодательством можно пользоваться так, что в стране получаются однопартийная система и имитационный парламент.
Значит, модернизация – это прежде всего модернизация людей, их мозгов, психофизического типа.
Не зря коммунисты в прежние времена толковали о новом человеке. Он у них получился – вырос, не ведая стыда, из сора нищеты, поощряемых доносов, тюремного быта и сортиров во дворе. Получился так удачно, что никак не может сойти на нет и воспроизводится уже в поколениях, которые не нюхали Советской власти…
Существуют государствообразующие профессии. Это учителя, врачи, судьи. И еще, как выяснилось после участившихся техногенных катастроф и деиндустриализации, – инженеры. Профессии, чей престиж упал, носители которых коррумпировались (в широком определении) и тем самым депрофессионализировались. Профессии, которые отвечают за главное – формирование человека, его здоровье, его честь и хозяйство, инфраструктуру его жизни. Вот здесь-то и нужна модернизация, то есть – кардинальное изменение качества образования и вживление этических норм. Потому что эти профессии – массовые, но по своей природе – подвижнические. То есть требующие мощнейшей моральной мотивации, гораздо более мощной, чем материальная.
И если учителя будут рассказывать про хорошего Сталина и обучать Закону Божьему, врачи – брать взятки, судьи – штамповать решения, инженеры – просто исчезать как класс, разрушится социокультурная ткань общества. Модернизировать будет нечего.
Нынешняя система нечувствительна к внешним шокам. Кризис не изменил модели поведения «хозяйствующих субъектов», не превратил предпринимательскую деятельность в более моральную. Участники рынка не стали себя лучше вести. Больше того, по дороге они утратили былые предпринимательские навыки, и
звезды отечественного капитализма ведут себя, как снабженцы советских времен – кто больше выбьет из государства ресурсов. Бытие (государство) снова определяет сознание (поведение субъектов рынка), и качество человеческого материала ухудшается.
Нет ни субъекта модернизации, ни ее объекта. Некому и нечего модернизировать.
И если прилагать хотя бы сколько-нибудь осмысленные усилия, то их надо направлять на объект модернизации – на людей. И тогда они, быть может, станут субъектами преобразований и их движущей силой. Только здесь – порочный круг. Для перекоммутации мозгов и душ, знаний и этики, требуется время, и не один год. И если начинать – то сейчас. Но чтобы начать, нужна другая социальная среда и политическая система. Свободные люди в неволе не размножаются.
Так что остается заниматься импортом оборудования и внедрением апелляционной инстанции – может, в будущем все это пригодится. Где-нибудь, кому-нибудь…
Андрей Колесников, независимый журналист